В Саровском драматическом театре — премьера иммерсивного спектакля
Вечереет, город зажигает фонари и окна, выпускает на улицу праздношатающуюся публику — модных фриков, разнообразных тусовщиков, выпивох — и просто бомжей, вечно бродящих с места на место в поисках куска хлеба и убежища на ночь…
Большой город — среда враждебная и тревожная, пропитанная индивидуализмом и равнодушием к окружающим, часто небезопасная, холодная и неуютная. Но где-то там, в холодном городе, живут неравнодушные люди с горячими сердцами, которые согревают тех, кто рядом… Премьера Саровского драматического театра, состоявшаяся в выходные — спектакль «Горящий светильник» по рассказам О`Генри из одноименного цикла режиссера Евгения Цапаева и художника-постановщика Константина Терентьева, приглашает в мегаполис и ведет по его улицам. Двухчасовой трек к постановке помогает нам в пути, его написал звукооператор театра Борис Андреев.
Я, как бессменный зритель всех постановок театрального подвала, заранее приготовилась к экспериментам. И не разочаровалась! Спектакль расположился сразу на трех этажах театрального фойе. Перед началом просмотра зрителям предложили выбрать бейджи одного из трех цветов, с помощью которых нас разделили на три группы — по числу мини-спектаклей внутри многоуровневой постановки. Я взяла желтый, но попала в группу сначала к «зеленым», а потом и вовсе к «красным». Со временем стало понятно: совсем не важно, с какой группой ты отправишься в путь и в каком порядке посмотришь сюжеты. Неважно, будешь ли ты сидеть на лавочке и наблюдать за действиями артистов с привычного ракурса или станешь разгуливать повсюду и дышать актерам в спину — даже такое дозволяется (нельзя только заговаривать с артистами и прикасаться к ним).
По пути к каждой из трех сцен тебя встречают их герои — вот у подножия лестницы сидит пожилой «привратник» и строго предупреждает всех — снимать на камеру нельзя (хотя по правилам и это можно), на следующем этаже молодая девушка спросит тебя, знаешь ли ты такое-то стихотворение Эдгара По и особенно — сколько денег он получил за него от издателей? Я в тупике — признаюсь, в творчестве По я полный профан… В следующем закоулке тебе погадают, еще в одном — одарят вырванной страницей из неведомой книги, полной тайных смыслов… И на всём этом пути тебя ведут проводники в белых рубашках, темных очках, с рацией за поясом — секьюрити, ни дать ни взять… И весь твой путь сопровождает всепроникающая холодно-тревожная музыка — где-то на грани терпения… Повсюду следы ремонта — затянутые пленкой стены и дверные проемы — как символ будущего преображения пространства. А еще — графические рисунки на белых стендах — нечто среднее между городским граффити и черно-белой иллюстрацией из книги…
Три мини-спектакля по трем рассказам — «Пурпурное платье», «Маятник», «Последний лист» — переносят нас во внутреннюю жизнь города, и она очень сильно отличается от того, что мы видели на улицах. Там тепло и уютно, мягкий свет успокаивает, даже музыка меняется — теряет свою тревожность, становится гармоничной и теплой. Интересно, что все три истории идут параллельно в разных локациях, и помогает скомбинировать их работу именно музыкальный трек. Три группы зрителей смотрят истории в разной последовательности, в разных вариантах актерской игры.
Все три рассказа на самом деле об одном — самопожертвовании, горячих сердцах, согревающих людей на холодных улицах. Небольших мазков, пары слов довольно, чтобы начать серьезно сопереживать героям. Они ведь такие прекрасные, пусть у них все будет хорошо!..
ПУТЬиШЕСТВИЕ сквозь ремонт
Евгений Цапаев: «Я давно уже лелеял мечту сделать иммерсивный спектакль, а завлит нашего театра Ольга Логинова предложила в качестве материала взять рассказы О`Генри, вот тут пазл и сошелся. Три рассказа я выбрал сам, перечитав весь сборник. Это истории про таких же простых людей, как мы, находящихся в сложных жизненных ситуациях, но, несмотря на все беды, внутренне стремящихся к свету и теплу, что и помогает сохраниться в них человеческому.
Понятие иммерсивного театра зародилось только в 2000-х, его суть — как можно глубже погрузить зрителя в атмосферу постановки, где «четвертая стена» отсутствует, зрителю дается свобода перемещения, а актеры и зрители максимально близко соприкасаются. Первым намеком на подобный формат был спектакль в разных локациях Городского музея, который мы поставили несколько лет назад в рамках проекта «Вездетеатр».
В этой постановке мы приглашаем зрителей в некий город, населенный самыми обычными — и необычными людьми. Навеяно знаменитыми нью-йоркскими улицами с толпой полусумасшедших, фриков, одетых в пух и прах. Наши герои живут небогато, но семейный уют поддерживают, а вот на улицах города полный трэш. И если в сценах главенствует О`Генри, то на улицах — Эдгар По. Они с О`Генри современники, но смотрят на мир под диаметрально разными углами.
Жанр путешествия (а точнее, ПУТЬиШЕСТВИЯ) определяет формат спектакля не только для зрителей, но и для актеров. Путь проделывают зрители, а шествие совершают актеры — перед зрителем проходит череда персонажей, которые создают общую картину, и это немного мистерия. Зрителям придется понять правила существования в нашем городе, хотя некоторые из них мы заявляем на входе.
Как добиться полного погружения зрителя в мир спектакля? Наш художник-постановщик придумал великолепный ход — ремонт! Он вносит в действо еще больше хаоса, когда разрушено все старое, а новое пока еще не создано. И это позволяет вынуть зрителя из пространства и времени, выбить у него твердую почву из-под ног".
Константин Терентьев: «Художественная концепция спектакля родилась не сразу. Много месяцев я замечал за собой, что, где бы я ни был, проходя мимо ремонтов, я всегда замираю — останавливаюсь и фотографирую. В какой-то момент я задумался — зачем это мне? И наконец понял: в принципе, ремонт — это формула современного искусства, которое заставляет остановиться и рождает у человека рефлексию. Наш мозг анализирует любое пространство, классифицирует его. Но когда идет ремонт, мы видим пространство само по себе, метафизически, не придавая ему определенных признаков. И это как раз то, к чему современное искусство стремится».
Добавим, что черно-белая графика на баннерах в театральном фойе — это личное пристрастие Константина, такие картины он рисует каждый день и, по его словам, не может без этого жить. Высшая форма этого искусства, по словам Константина Терентьева, — рисунки Пушкина на полях его рукописей.
Валерия АЛЕКСАНДРОВА
г. «Новый город», 2023 г., № 4 от 1 февраля
Вечереет, город зажигает фонари и окна, выпускает на улицу праздношатающуюся публику — модных фриков, разнообразных тусовщиков, выпивох — и просто бомжей, вечно бродящих с места на место в поисках куска хлеба и убежища на ночь…
Большой город — среда враждебная и тревожная, пропитанная индивидуализмом и равнодушием к окружающим, часто небезопасная, холодная и неуютная. Но где-то там, в холодном городе, живут неравнодушные люди с горячими сердцами, которые согревают тех, кто рядом… Премьера Саровского драматического театра, состоявшаяся в выходные — спектакль «Горящий светильник» по рассказам О`Генри из одноименного цикла режиссера Евгения Цапаева и художника-постановщика Константина Терентьева, приглашает в мегаполис и ведет по его улицам. Двухчасовой трек к постановке помогает нам в пути, его написал звукооператор театра Борис Андреев.
Я, как бессменный зритель всех постановок театрального подвала, заранее приготовилась к экспериментам. И не разочаровалась! Спектакль расположился сразу на трех этажах театрального фойе. Перед началом просмотра зрителям предложили выбрать бейджи одного из трех цветов, с помощью которых нас разделили на три группы — по числу мини-спектаклей внутри многоуровневой постановки. Я взяла желтый, но попала в группу сначала к «зеленым», а потом и вовсе к «красным». Со временем стало понятно: совсем не важно, с какой группой ты отправишься в путь и в каком порядке посмотришь сюжеты. Неважно, будешь ли ты сидеть на лавочке и наблюдать за действиями артистов с привычного ракурса или станешь разгуливать повсюду и дышать актерам в спину — даже такое дозволяется (нельзя только заговаривать с артистами и прикасаться к ним).
По пути к каждой из трех сцен тебя встречают их герои — вот у подножия лестницы сидит пожилой «привратник» и строго предупреждает всех — снимать на камеру нельзя (хотя по правилам и это можно), на следующем этаже молодая девушка спросит тебя, знаешь ли ты такое-то стихотворение Эдгара По и особенно — сколько денег он получил за него от издателей? Я в тупике — признаюсь, в творчестве По я полный профан… В следующем закоулке тебе погадают, еще в одном — одарят вырванной страницей из неведомой книги, полной тайных смыслов… И на всём этом пути тебя ведут проводники в белых рубашках, темных очках, с рацией за поясом — секьюрити, ни дать ни взять… И весь твой путь сопровождает всепроникающая холодно-тревожная музыка — где-то на грани терпения… Повсюду следы ремонта — затянутые пленкой стены и дверные проемы — как символ будущего преображения пространства. А еще — графические рисунки на белых стендах — нечто среднее между городским граффити и черно-белой иллюстрацией из книги…
Три мини-спектакля по трем рассказам — «Пурпурное платье», «Маятник», «Последний лист» — переносят нас во внутреннюю жизнь города, и она очень сильно отличается от того, что мы видели на улицах. Там тепло и уютно, мягкий свет успокаивает, даже музыка меняется — теряет свою тревожность, становится гармоничной и теплой. Интересно, что все три истории идут параллельно в разных локациях, и помогает скомбинировать их работу именно музыкальный трек. Три группы зрителей смотрят истории в разной последовательности, в разных вариантах актерской игры.
Все три рассказа на самом деле об одном — самопожертвовании, горячих сердцах, согревающих людей на холодных улицах. Небольших мазков, пары слов довольно, чтобы начать серьезно сопереживать героям. Они ведь такие прекрасные, пусть у них все будет хорошо!..
ПУТЬиШЕСТВИЕ сквозь ремонт
Евгений Цапаев: «Я давно уже лелеял мечту сделать иммерсивный спектакль, а завлит нашего театра Ольга Логинова предложила в качестве материала взять рассказы О`Генри, вот тут пазл и сошелся. Три рассказа я выбрал сам, перечитав весь сборник. Это истории про таких же простых людей, как мы, находящихся в сложных жизненных ситуациях, но, несмотря на все беды, внутренне стремящихся к свету и теплу, что и помогает сохраниться в них человеческому.
Понятие иммерсивного театра зародилось только в 2000-х, его суть — как можно глубже погрузить зрителя в атмосферу постановки, где «четвертая стена» отсутствует, зрителю дается свобода перемещения, а актеры и зрители максимально близко соприкасаются. Первым намеком на подобный формат был спектакль в разных локациях Городского музея, который мы поставили несколько лет назад в рамках проекта «Вездетеатр».
В этой постановке мы приглашаем зрителей в некий город, населенный самыми обычными — и необычными людьми. Навеяно знаменитыми нью-йоркскими улицами с толпой полусумасшедших, фриков, одетых в пух и прах. Наши герои живут небогато, но семейный уют поддерживают, а вот на улицах города полный трэш. И если в сценах главенствует О`Генри, то на улицах — Эдгар По. Они с О`Генри современники, но смотрят на мир под диаметрально разными углами.
Жанр путешествия (а точнее, ПУТЬиШЕСТВИЯ) определяет формат спектакля не только для зрителей, но и для актеров. Путь проделывают зрители, а шествие совершают актеры — перед зрителем проходит череда персонажей, которые создают общую картину, и это немного мистерия. Зрителям придется понять правила существования в нашем городе, хотя некоторые из них мы заявляем на входе.
Как добиться полного погружения зрителя в мир спектакля? Наш художник-постановщик придумал великолепный ход — ремонт! Он вносит в действо еще больше хаоса, когда разрушено все старое, а новое пока еще не создано. И это позволяет вынуть зрителя из пространства и времени, выбить у него твердую почву из-под ног".
Константин Терентьев: «Художественная концепция спектакля родилась не сразу. Много месяцев я замечал за собой, что, где бы я ни был, проходя мимо ремонтов, я всегда замираю — останавливаюсь и фотографирую. В какой-то момент я задумался — зачем это мне? И наконец понял: в принципе, ремонт — это формула современного искусства, которое заставляет остановиться и рождает у человека рефлексию. Наш мозг анализирует любое пространство, классифицирует его. Но когда идет ремонт, мы видим пространство само по себе, метафизически, не придавая ему определенных признаков. И это как раз то, к чему современное искусство стремится».
Добавим, что черно-белая графика на баннерах в театральном фойе — это личное пристрастие Константина, такие картины он рисует каждый день и, по его словам, не может без этого жить. Высшая форма этого искусства, по словам Константина Терентьева, — рисунки Пушкина на полях его рукописей.
Валерия АЛЕКСАНДРОВА
г. «Новый город», 2023 г., № 4 от 1 февраля